Екатерина Гераскина

Новогодний экспресс до станции «Любовь» 

Глава 1

Как же было жарко и… тесно. Сделала пару движений и словно гусеница начала отползать, но меня тут же притянули обратно. Достаточно властно, надо сказать, это я отметила даже на грани сна и яви. И снова уложили руки-ноги на меня.

— Борь, убери конечности. Ты тяжелый, — пробурчала я в подушку и все же толкнула тело благоверного пяткой.

Ответом мне было недовольное сопение. Только вот из-за этого всего сон стал потихоньку уходить, а голова – работать.

Боря? Какой к японской бабушке Боря. Я ведь засыпала одна. Да и не может быть здесь этого предателя!

Да ладно! Озарение пришло мгновенно. Но он не мог так пошутить надо мной. Ведь так? От понимания, с кем я очнулась в одной постели, побежали мурашки то ли страха, то ли предвкушения.

Бежать. Однозначно бежать. Хотя нет, в моем случае ползти, аккуратненько так и незаметненько. Невольно издала нервный смешок, когда представила лицо Шариссы и Рагтара, если бы я проснулась между ними. Но тут же прикусила себе язык, не хватало еще попасться.

«Я неприметная, меня здесь нет», — повторяла про себя. Где-то я читала, что самовнушение здорово помогает в трудных ситуациях, вот и проверим. Еще пара телодвижений, и таки высвободилась из плена.

Меня здесь нет. Нет. Нет. 

Ух, свобода, и даже без жертв. Скатилась с кровати. Бросила быстрый взгляд на мужчину, с которым имела честь проснуться в одной постели. А когда он спит носом в подушку, очень даже миленький. Так, теперь задействуем новый принцип самовнушения: если я не вижу, то этого нет.  Глаза в пол. На носочках начала пятиться к двери. Потом развернулась, предварительно убедившись, что моя смерть сладко спит и сопит, обнимая одеяло.  Осталось незаметно открыть дверь. Скривилась  и выпучила глаза от усилия не шуметь, надавила на ручку. Фух, дверь даже не скрипнула. Приоткрыла, выглянула в коридор. Пусто. Отлично, главное, чтобы мне и дальше везло, и я не встретила слуг в коридоре, прежде чем сама доберусь до своей комнаты.

«Меня здесь нет», — повторяла я для успокоения, чтобы меня не заметили и, о чудо, никто мне не попался. Хотя-я… есть у меня идейка, кто мог помочь мне добраться незаметной. И если бы я могла, то оторвала бы этому помощнику руку. Но увы. Придется мириться с этим вредителем, который признал во мне… да даже не знаю, кого он во мне признал! Хоть бейся головой об стену.

Зашла в свою комнату и плюхнулась на кровать, переводя дыхание, и уже после того как успокоилась, громко произнесла, чтобы этот шутник знал:

— Перестану с тобой общаться! Так и знай! — еще и потрясла кулаком. Со стороны, конечно, я могла бы сойти за сумасшедшею, ведь разговаривала и ругалась я со стеной.

И вот как? Как я только могла докатиться до такой жизни?

«На новогоднем экспрессе», — ехидно ответил мой внутренний голосок. Ведь только такие неудачницы как я покупают первый попавшийся билет в канун Нового года и мчат в неизвестность.

Канун Нового года, 21:00

Мне тридцать лет, я молода и красива (по мнению мужчин), у меня престижная, а главное, высокооплачиваемая, работа. У меня есть муж, которого я люблю, и который испытывает такие же чувства ко мне. Квартирка пусть и двухкомнатная, но у нас все впереди. Я счастлива,  успешна и уважаема. Жаль только, пока не было детей, но это дело наживное. Так я считала до семи вечера тридцать первого декабря.

А тридцать первого декабря в девять вечера мой мир рухнул, покатился под откос. И сейчас…

Мне тридцать лет, я, конечно, резко старой не стала, но сразу задумалась о возрасте, ведь у меня теперь нет престижной, а главное, высокооплачиваемой, работы. У меня не стало мужа, которого я люблю, и который испытывает такие же чувства ко мне. Квартирка, пусть и двухкомнатная, подлежит разделу. Я несчастна, бесперспективна и раздавлена. Хорошо, что пока у меня не было детей.

— Мира Николаевна, вы обвиняетесь в корпоративном шпионаже, — слова моего босса прогремели для меня как выстрел.

— Что? Это шутка такая на Новый год? – неуверенно улыбнулась Геннадию Петровичу и подумала, что с чувством юмора у него большие проблемы. От таких шуток недолго и сердечный приступ получить, даже в моем возрасте.

— Никаких шуток, Мира Николаевна. С вашего компьютера дважды была отправлена конфиденциальная информация, не подлежащая разглашению, и не кому-то, а нашим прямым конкурентам.

— Но ведь этого не может быть, — тон босса был настолько серьезен, что мне стало не по себе. Точно не шутит. Да и что за обвинения? Я честно работала и не кому не сливала информацию о нашей компании.

— Может, программисты подтвердили это. И за сколь же вы продались? — зло спросил он.

— Не за сколько, — ошарашенно выдохнула я.

— За идею, значит. Не зря мне сообщали, что вы не ладите с коллективом. Решили тем самым отомстить нам. Ведь теперь мы остались без двух очень прибыльных проектов.

— Нет. Конечно, нет. Я наоборот работала, не покладая рук, и даже вечерами задерживалась, чтобы выполнить свою работу и внести коррективы в работу других, когда остальные едва ли дожидались конца рабочего дня, — а про себя подумала, что «дружить» с таким коллективом просто невозможно.  

Наша компания занимается разработкой различного программного обеспечения. Пусть мы и молодая, но довольно успешная фирма, об этом можно судить по двум крупным проектам, которые мы не так давно закрыли. Конечно, нервишки наш коллектив из десяти человек мне потрепал знатно, ну или я им, тут смотря с какой стороны посмотреть. Но ведь как иначе, если я в нашей компании отвечаю за важную сферу: изучаю и оцениваю, как пользователи относятся к разрабатываемому программному обеспечению. На мне лежит ответственность за то, чтобы продукт был прост в использовании, восприятии, полезности и эффективности. Я продумываю и оцениваю процессы и сценарии использования ПО. И разумеется, чтобы хорошо выполнять работу, мне пришлось засунуть свой хорошенький носик к каждому члену коллектива. Кому-то указать, как лучше, кому-то сказать, что то, что он там разработал, полная туфта, и никто из обычных смертных не разберется в этом интерфейсе. В общем, сражалась не на жизнь, а на смерть, чтобы наш продукт был лучшим, простым в использовании и выполнял как можно больше функций. И вот к чему мои принципиальность и дотошность привели. Коллектив обозлился. В голове мелькнула мысль, что если бы у нас был team leader, который следил бы за комфортными условиями работы нашего коллектива, психологическим климатом и поддерживал высокий уровень эффективности команды, этого не произошло бы. Но наша компания еще не доросла до того, чтобы выделить отдельного человека для этой должности (несомненно, важной!), поэтому я, не заботясь о настроении коллектива, гнала лошадей, просила (хотя, полагаю, иногда им казалось, что требую!) поработать подольше или наоборот собраться и выполнить быстрее. И вот теперь, когда я была нацелена на командный успех и шла напролом к нашему общему светлому будущему, и чего греха таить, огромным дивидендам, всех тянула, как товарный поезд, узнаю, что это никому не нужно.

А так как в фирме работали хорошо разбиравшиеся в компьютерных технологиях люди, то и подставили меня с размахом. Полагаю, исполнителем был очкастый-сам-себе-на-уме-ботаник Родик Альбертович, считающий себя умнее всех, а во главе заговора стояла длинноногая швабра Машка Константиновна, занимающаяся… да кто ее знает, чем она вообще занимается, ведь делает что угодно, только не свою работу. И за что ее только держат? Сволочи, одним словом. Все потому, что я видела, какими взглядами «коллеги» провожали меня в кабинет большого босса, как мы сами его называли. И никто не намекнул, не заступился.

И ладно бы в открытую сказали бы мне, что не рады меня здесь видеть, так нет же, подставили меня и обвинили в корпоративном шпионаже. И как после этого работать? Где я смогу устроиться? Паразиты, одним словом.